"Звоните в ФСБ". В Россию пошли первые "похоронки"

Российские власти продолжают скрывать данные о гибели россиян в Украине, на войне, которую в России называют "спецоперацией". За обезличенной цифрой в 498 человек – трагедии конкретных семей, которым в ответ на обращения в военкоматы, словно по заранее заведенной методичке, говорят "это фейк", даже если родственники приносят фотографии и видео своих близких в плену.

Украинская сторона последние сведения о своих погибших и раненых военнослужащих пока не обнародовала. Ранее президент Украины Владимир Зеленский сообщал, что за первый день российского вторжения погибли 137 военных. Минобороны России утверждает, что погибли около трёх тысяч украинских военных, ранены 3700.

По данным телеграм-канала "Ищи своих", созданного украинскими волонтерами для помощи россиянам в розыске своих родных, в плен в Украине попали не менее пяти военных из Саратовской области. Местные власти этого до сих пор не признают. Как не признают и погибших саратовских бойцов, хотя семьи уже получили сообщения об их гибели.

Корреспондент Радио Свобода побывала у семьи убитого в Украине Максима Ханыгина из деревни Озёрное Аткарского района и поговорила с матерью пленного Рафика Рахманкулова из Петровска.

Пустая могила
На погосте в Озёрном тишина. Не слышно даже птиц. Редкий поезд громыхает по проходящей рядом железной дороге. Синий штакетник, арка с деревянными куполами, центральная кладбищенская аллея с рядами могил, тесно лепящихся друг к другу. Почти в самом конце, под раскидистой берёзой – свежевырытая могила, застеленная целлофаном, укрытая полиэтиленовым тентом, чтобы не засыпало снегом. Это могила Максима Ханыгина, деревенского парня, родившегося и выросшего здесь, в Озёрном. Солдата-срочника, погибшего на украинской земле. Только положить туда некого. Тело не отдают.



Максим погиб 24 февраля, в первый день боевых действий. На следующий день матери Максима Людмиле Ханыгиной позвонил глава Татищевского райвоенкомата, чтобы сообщить ей страшную весть.

Мамка упала! У нас Максима убили!
– В пятницу днём ко мне прибежал мой младший внук Фёдор, и закричал: "Бабушка, скорее пошли к нам! Мамка упала! У нас Максима убили!" – рассказывает бабушка Максима Ханыгина Наталья.


Она прибежала в дом, увидела, что её дочь лежит посреди кухни. Вызвала скорую, сама позвонила в военкомат. Там информацию о гибели внука подтвердили. Фото похоронки выслали в мессенджер.


На следующий день новость разлетелась по деревне. Односельчане стали переводить матери деньги, понесли венки. Директор колхоза, в котором Людмила работает заведующей молочной фермой, помог выбрать место на кладбище. Купил крест.

Бабушка Наталья стала организовывать похороны: пошла в похоронное агентство, потом заказывать пироги на поминки, после в церковь, к местному батюшке.

Говорит, что не привезут внука, пока вся эта спецоперация не закончится
– Все спрашивают: "Когда? Когда? Когда?" А мы не знаем когда. Приходил наш военком, говорит, что не привезут моего внука, пока вся эта спецоперация не закончится. Чтобы панику не вызывать. Говорит, ругают, что он нам похоронку прислал, – рассказывает она.

Солнечный мальчик в большой семье
Добираться до Озёрного приходится долго, несмотря на то, что село всего в ста километрах от Саратова. Съезжая с трассы, наш автомобиль почти сразу попадает на полосу препятствий: тут жидкая грязь, там лужа во всю ширину дороги – не объехать. Но по большей части это ледяные ухабы и ямы, на которых машина подскакивает, есть риск оставить в снегу подвеску или колесо.


Этот путь от трассы до деревни Максим Ханыгин регулярно проходил пешком. После девяти классов школы он поступил в колледж в соседнем поселке Октябрьский городок. Там жил в общежитии, но на выходные всегда приезжал домой. Поскольку автобусного сообщения с деревней нет, только железная дорога, довольно часто парню приходилось топать до деревни 36 километров.

Бабушка Наталья вспоминает своего старшего внука как улыбчивого, общительного, работящего мальчика. Максим выучился на механика.

– Руки золотые: всем технику чинит, машины восстанавливает, мотоциклы, скутеры ремонтирует. Чуть что сломается – Максиму несут. А я ругаюсь – развёл кильдим!

– Он такой солнечный мальчик! Так его все любят, – сквозь слёзы говорит мать Максима, Людмила Ханыгина. – Он всегда улыбается, улыбается и головой машет. Вахтёрша из его общежития, когда меня в первый раз увидела, сказала: "Вы, наверное, мама Максима. Он точно так же всегда улыбается и кивает".



Людмила больше не улыбается. Она похожа на тень, раздавленная и незаметная среди молчащей теперь большой своей семьи.

Всё будет хорошо, мам!
У Людмилы трое сыновей. Средний, Станислав, уже отслужил – ушёл в армию сразу после совершеннолетия. Младшему, Фёдору, восемнадцать исполнилось осенью, когда в армию уходил Максим. Он должен пойти служить в весенний призыв.

– Не отдам! – почти кричит Людмила. – Придут за ним – вилами заколю! Не отдам. Они ещё и его убьют.

На проводах Максим говорил матери: "Не переживай. Отслужу и вернусь. Всё будет хорошо, мам!" У Людмилы не было повода беспокоиться: Стас служил на Сахалине, и ему "только что шарфик там не подвязывали", так заботились о срочнослужащих.

У Людмилы трое сыновей. Средний, Станислав, уже отслужил – ушёл в армию сразу после совершеннолетия. Младшему, Фёдору, восемнадцать исполнилось осенью, когда в армию уходил Максим. Он должен пойти служить в весенний призыв.

– Не отдам! – почти кричит Людмила. – Придут за ним – вилами заколю! Не отдам. Они ещё и его убьют.

На проводах Максим говорил матери: "Не переживай. Отслужу и вернусь. Всё будет хорошо, мам!" У Людмилы не было повода беспокоиться: Стас служил на Сахалине, и ему "только что шарфик там не подвязывали", так заботились о срочнослужащих.


Максим служил в военной части 34670, в Белгородской области, город Валуйки:

– Приехал туда, потом в Воронеж его увезли, он там штаб какой-то охранял. Потом вернули обратно, – рассказывает Людмила. – Что он делал-то в армии? В караул ходил, снег чистил. Штабная служба была.

Потом Максима посадили за руль "КамАЗа". Людмила говорит, что машину водить он умел, но на права не сдавал. Был механиком. Контракт ему, по словам матери, подписывать не предлагали. Да если бы и предложили, он бы не стал.

23 февраля и маме, и своей невесте Даше Максим позвонил в последний раз. Сказал, что их везут на учения, заберут телефоны и какое-то время связи не будет. Людмила надеялась, что 25 февраля сын все-таки сможет выйти на связь. В этот день ему должно было исполниться 22 года. Но 25 февраля позвонил военком.

Нет тела, нет информации
После того как Людмила пришла в себя, она первым делом позвонила в Белгород, в часть:

Какая похоронка? У нас нет такой информации. Звоните в ФСБ
– Спросила: "Где мой ребёнок?" И мне ответили: "Он на учениях". – "На каких учениях, если мне похоронка пришла?" – "Какая похоронка? У нас нет такой информации".

Последняя фраза стала универсальным ответом любых чиновников и военных горюющей матери. Тело сына ей не возвращают. Где оно и куда за ним ехать, не говорят. Кто отвечает за это, не признаются. С тех пор Ханыгина обзвонила всех, кого могла: белгородскую прокуратуру, саратовскую областную прокуратуру, Комитет солдатских матерей. Везде ей отвечают одно и то же: "У нас нет такой информации". В последний раз в части дежурный ей ответил: "Я не знаю, чем вам помочь. Звоните в ФСБ".

Местные власти никак на смерть солдата-срочника не отреагировали. Военкомат разводит руками: они бы и рады помочь, но сами могут немногое. Только после того, как об истории Максима рассказали саратовские "Свободные новости" , губернатор региона Валерий Радаев выразил соболезнования семье. При этом в администрации муниципального образования до сих пор о гибели срочника ничего не известно.

Семья сидит у телевизора и ждёт новостей. Бабушка Наталья ругает президента России и представителя Минобороны Игоря Конашенкова. Последнего называет вруном:

– Он говорит, что в спецоперации участвуют только кадровые военные. Говорит, что никакой войны нет. Но тогда почему и где погиб мой внук?

Людмила не может поверить, что русские и украинцы убивают друг друга. В Озёрном живут беженцы с Донбасса, целая семья. Дочь работает в поликлинике, сыновья ездят вахтами в Москву. Мать ухаживает за местной церковью:

– За что моего ребёнка туда послали? Зачем? Кому она нужна, эта война? Украинцам не нужна, нам не нужна. Зачем я сына растила? Для кого, для чего? Чтобы его там убили?

Мой сын – не фейк!

Рафик Рахманкулов из Петровска Саратовской области стал одним из первых российских пленных солдат. В первый день так называемой спецоперации фотографию Рафика и его сослуживца из Дагестана стали рассылать всем его друзьям.


– Я не могла поверить, что это он, – говорит Наталья Рузанова, мать Рахманкулова. – Ребята на фото в летней форме, в разной обуви. На фоне – снег. Я была уверена, что там в это время снега уже нет. А когда я увидела допрос на видеозаписи, я сразу узнала сына, хоть он там и сидит в углу, весь скрюченный и замотанный скотчем.

В части, где служил Рафик, не было никакой подтверждающей информации. Наталья, которая в последние несколько месяцев работает в Москве, поехала в приёмную президента. Оттуда её отправили в Минобороны. Там матери сказали: простите, у нас неприёмный день. Только в Комитете солдатских матерей нашлась информация о том, как сын Рузановой попал в плен:

Колонна их бросила, они попали под обстрел, а потом в плен
– Сказали, что-то случилось с техникой, на которой ехали ребята. То ли горючее кончилось, то ли что-то ещё. Они отстали от колонны и остались одни. То есть колонна их бросила. Они попали под обстрел. А потом – в плен.

Наталья написала электронные письма главе Чечни Рамзану Кадырову (пусть его бойцы знают, что в плену есть российский военнослужащий) и главе Республики Беларусь Александру Лукашенко (пусть на переговорах поставит вопрос об обмене пленными).

– По телевизору нам показывают, что украинских пленных наши отпускают домой, – говорит встревоженная мать. – А те тогда почему так же не делают?

На госканалах при этом регулярно разоблачают "фейки" с украинской стороны.

Журналистка показывала фотографию моего сына и говорила, что это фейк
– На канале "Звезда" я увидела репортаж, в котором журналистка показывала фотографию моего сына и говорила, что это фейк, – вспоминает Наталья. – А я уже знала, что Рафик в плену. Я нашла страницу этой девушки во "ВКонтакте". Объяснила ей, кто я, оставила свой номер телефона и предложила пообщаться. Она меня заблокировала.

Не доверяют матери и пользователи социальных сетей, в которых она опубликовала свою просьбу о помощи разыскать сына и помочь связаться с ним. При этом "украинские боты", которые рассылают фотографии знакомым и родственникам российских солдат, дают ей информацию и даже стараются подбодрить: пленных не обижают, кормят, медицинскую помощь оказывают.

Рафик, как и Максим, в последний раз звонил матери 23 февраля. Сказал, что с ним всё в порядке. Они в полях. Спят в палатках, в палатке есть печки. Так же, как и Максим, Рафик не отслужил ещё и года. Но в отличие от Ханыгина, Рахманкулов подписал контракт:

Армия – это дисциплина, перспективы, ипотека, карьера
– Я его уговорила, – признается Наталья. – Он у меня шебутной, а армия – это дисциплина. Ну и перспективы, военная ипотека, карьера. Не могу сказать, что я жалею об этом. Я считаю, что служить родине не зазорно. Плохо, когда необученных мальчишек в летней форме отправляют вместо учений в зону боевых действий.

"Украинские боты" познакомили Наталью с родственниками других пленных. По её словам, жена одного из военнослужащих круглыми сутками сидит перед телевизором и ждёт новостей. С журналистами общаться отказывается. И Наталье не советует. Ещё несколько человек переслали данные в Комитет солдатских матерей и тоже сидят и ждут.

Я готова перейти границу, чтобы найти своего сына

– Мне кажется, что министр обороны признал, что среди российских солдат есть пленные и убитые, только после того, как я обратилась в СМИ, – говорит мать Рахманкулова. – Конечно, он говорит, что наши потери значительно меньше, чем украинские. Но мне неважно количество. Это наши дети! И я готова уже перейти границу с наволочкой вместо белого флага, чтобы найти своего сына и забрать его домой.​

От генералов до мигрантов​
О том, что российская армия, которая проводит в Украине "спецоперацию", несёт потери, Министерство обороны РФ действительно долго не говорило. Впервые об убитых российских солдатах представитель министерства Игорь Конашенков объявил 27 февраля. После чего главы ряда российских регионов стали выражать соболезнования погибшим. Один человек в Дагестане, два в Чечне, трое в Брянской области, двое в Краснодарском крае, 5–10 каждый день.

Так продолжается по сей день: новости о погибших можно почерпнуть только из сообщений властей регионов или из постов с соболезнованиями, опубликованных их друзьями и родственниками. Так же было и во время войны в Донбассе в 2014–2015 годах, так же было и во время сирийской кампании. Если судить по публикациям в соцсетях, многие из погибших в последние дни в Украине прошли обе эти войны.

В четверг стало известно о смерти в Украине российского военного, фигура которого стоит особняком в ряду других подобных сообщений. Это генерал-майор Андрей Суховецкий, заместитель командующего 41-й общевойсковой армией Центрального военного округа России.


Первым о его смерти сообщил еще 1 марта в твиттере отставной разведчик Андрей Терехов. По его данным, это произошло под Мариуполем, который взяли в окружение российские войска.


Вслед за этим 2 марта о смерти Суховецкого написал в социальной сети "ВКонтакте" Сергей Чипилев, бывший сослуживец генерала по десантным войскам. Спустя сутки удалил свой аккаунт (архивная копия сообщения о смерти Суховецкого – здесь), однако в среде десантников новость о гибели генерал-майора разлетелась быстро. Утром в четверг Владимир Мышкин, руководитель Кировского областного отделения Всероссийской общественной организации ветеранов "Боевое братство", подтвердил Радио Свобода, что он и его товарищи получили известие о смерти Суховецкого.

Еще один бывший сослуживец Суховецкого, написавший о его смерти во "ВКонтакте", рассказал Радио Свобода: "Парни позвонили, сказали: командира больше нет. Тетя Лена утром говорила, что уже 3 дня не разговаривали".


Министерство обороны информацию о смерти Андрея Суховецкого пока не комментировало.

Суховецкий – один из самых титулованных российских генералов с огромным боевым опытом. Он воевал в Чечне, в Абхазии, в Сирии, участвовал в парадах 9 мая на Красной площади, был награжден медалью "За возвращение Крыма". Это далеко не единственная его награда: у Суховецкого 14 медалей и орденов, в том числе два ордена Мужества, орден "За военные заслуги", медали "За отвагу" и "За воинскую доблесть".

В социальных сетях есть информация и о других потерях в российской армии, в том числе в десантных войсках. Так, кировское отделение сообщило о смерти десантника из города Сосновка Вятско-Полянского района Кировской области Ивана Коростелева.

В Украине воюют не только десантники с боевым опытом, но и буквально вчерашние трудовые мигранты. Как сообщает Узбекистанская служба Радио Свобода (Радио Озодлик), 25 февраля в социальных сетях был опубликован ролик, записанный водителем из Узбекистана на территории Донбасса. Уроженец Ферганской области на записи говорит, что въезжает на восток Украины на грузовом автомобиле российской армии.





Журналисты Радио Озодлик связались с распространившим видео узбекистанцем. На момент беседы мужчина, по его словам, вместе с российскими военными находился на территории Луганска. Он подтвердил, что доехал из России до Луганска на грузовом автомобиле Министерства обороны РФ. По его словам, он по контракту устроился в армию водителем на три месяца, а на опасную работу согласился, чтобы получить российское гражданство, жилье и хорошую зарплату, которая, по его словам, составляет 50 тысяч рублей (около $590) в месяц. Мужчина, попросивший не называть его имени, говорит, что нашел эту работу на популярном среди узбекских мигрантов сайте UzMigrant.

Утром в четверг в телеграм-канале "Ищи своих" было опубликовано фото военного в российской форме, убитого в бою в Киевской области. Радио Свобода нашло в соцсетях его аккаунт – мужчина также оказался уроженцем Узбекистана, жителем Санкт-Петербурга. В друзьях у него – выходцы из этой республики, в том числе недавно перебравшиеся в Россию.


В социальных сетях новые сообщения региональных властей о погибших появляются буквально каждый час: так, пока писался этот текст, о гибели двух военнослужащих объявил губернатор Новосибирской области Андрей Травников. Иногда, опережая чиновников, о смерти российских военных сообщают их друзья или знакомые. Вечером в четверг в сообществе "Колодезная спортивная!" появился пост о смерти "при исполнении служебного долга в ходе спецоперации по защите Донбасса" выпускника местной средней школы, жителя Воронежской области Артема Лялина. Местные власти о его гибели на момент публикации этой статьи ничего не сообщали.

Еще одно сообщение о смерти российского военного в Украине вечером в четверг было опубликовано в сообществе администрации Селенгинского района Бурятии. Погибший – старший лейтенант Илья Семенов, воевавший в Чечне, Южной Осетии и Сирии.

Министерство обороны пока не сообщало новых данных о погибших и раненных в Украине военных. Первый и пока последний раз такая информация была обнародована 2 марта: по данным ведомства, погибли 498 человек, ранены 1597. По данным Украины, число погибших и раненых россиян составляет 9 тысяч человек.